Неточные совпадения
— Пустите меня, я сам! курточку разорвете! — кричала несчастная
жертва. Но эти
крики отчаяния еще более воодушевляли нас; мы помирали со смеху; зеленая курточка трещала на всех швах.
Во всяком человеке, конечно, таится зверь, зверь гневливости, зверь сладострастной распаляемости от
криков истязуемой
жертвы, зверь без удержу, спущенного с цепи, зверь нажитых в разврате болезней, подагр, больных печенок и проч.
Левко стал пристально вглядываться в лицо ей. Скоро и смело гналась она за вереницею и кидалась во все стороны, чтобы изловить свою
жертву. Тут Левко стал замечать, что тело ее не так светилось, как у прочих: внутри его виделось что-то черное. Вдруг раздался
крик: ворон бросился на одну из вереницы, схватил ее, и Левку почудилось, будто у ней выпустились когти и на лице ее сверкнула злобная радость.
Остальные братья тоже бежали с ругательствами. К ним присоединились бывшие поблизости ученики, и взбешенный Кранц, все прибавляя шагу, дошел до своей квартиры, сопровождаемый свистом, гиканьем и
криками «ура». К счастью, квартира была недалеко. На крыльце немец оглянулся и погрозил кулаком, а в окно выглядывало злорадное лицо бедной
жертвы его коварства…
И в исступлении она бросилась на обезумевшую от страха девочку, вцепилась ей в волосы и грянула ее оземь. Чашка с огурцами полетела в сторону и разбилась; это еще более усилило бешенство пьяной мегеры. Она била свою
жертву по лицу, по голове; но Елена упорно молчала, и ни одного звука, ни одного
крика, ни одной жалобы не проронила она, даже и под побоями. Я бросился на двор, почти не помня себя от негодования, прямо к пьяной бабе.
Но как дикий зверь, почуявший кровь, Малюта ничего уже не помнил. С
криком и проклятиями вцепился он в Годунова и старался опрокинуть его, чтобы броситься на свою
жертву. Началась между ними борьба; светоч, задетый одним из них, упал на землю и погас под ногою Годунова.
Жандармский ключ бежал по дну глубокого оврага, спускаясь к Оке, овраг отрезал от города поле, названное именем древнего бога — Ярило. На этом поле, по семикам, городское мещанство устраивало гулянье; бабушка говорила мне, что в годы ее молодости народ еще веровал Яриле и приносил ему
жертву: брали колесо, обвертывали его смоленой паклей и, пустив под гору, с
криками, с песнями, следили — докатится ли огненное колесо до Оки. Если докатится, бог Ярило принял
жертву: лето будет солнечное и счастливое.
Люди нашего времени, пользующиеся держащимся насилием порядком вещей и вместе с тем уверяющие, что они очень любят своих ближних и совсем не замечают того, что они всей своей жизнью делают зло этим ближним, подобны человеку, непрестанно грабившему людей, который бы, будучи, наконец, захвачен с поднятым ножом над отчаянным
криком зовущей себе на помощь
жертвой, уверял бы, что он не знал, что то, что он делал, было неприятно тому, кого он грабил и собирался резать.
Шелковые всплески воды, радостные
крики освеженного тела, громкий смех и визг ребятишек — всё это и радужные брызги моря, разбитого прыжками людей, — вздымается к солнцу, как веселая
жертва ему.
Когда же полдень над главою
Горел в лучах, то пленник мой
Сидел в пещере, где от зною
Он мог сокрыться. Под горой
Ходили табуны. — Лежали
В тени другие пастухи,
В кустах, в траве и близ реки,
В которой жажду утоляли…
И там-то пленник мой глядит:
Как иногда орел летит,
По ветру крылья простирает,
И видя
жертвы меж кустов,
Когтьми хватает вдруг, — и вновь
Их с
криком кверху поднимает…
Так! думал он, я
жертва та,
Котора в пищу им взята.
Где-то встал и замер какой-то дикий
крик; может быть, это последний вопль какой-нибудь
жертвы человеческого насилия или предсмертная агония зайца в когтях совы.
Между тем вино, сикера и одуряющие курения уже оказывали заметное действие на собравшихся в храме. Чаще слышались
крик, и смех, и звон падающих на каменный пол серебряных сосудов. Приближалась великая, таинственная минута кровавой
жертвы. Экстаз овладевал верующими.
При этом обыкновенно на голову
жертвы накидывается халат с целью заглушить ее
крики.
Он становился на колени, умолял, плакал, хватался рукою за нож — в эту минуту
жертва, уже обнаженная, лежала на столе и мать старалась утишить ее слезы и
крики, — но этим привел фанатиков только в бешенство: они пригрозили убить и его…
Мария была спокойна, но Магнус заметно нервничал, часто потирал свои большие белые руки и осторожно прислушивался к талантливым имитациям ветра: к его разбойничьему свисту,
крику и воплям, смеху и стонам… расторопный артист ухитрялся одновременно быть убийцей и
жертвой, душить и страстно молить о помощи!
Эта записка имела свое действие. Она смутила, испугала герцога грозною неожиданностию, как внезапный
крик петуха пугает льва, положившего уже лапу на свою
жертву, чтобы растерзать ее. Он решился не обнаруживать государыне обиды, нанесенной ему соперником, до благоприятного исполнения прежде начертанных планов. Надо было отделаться и от Горденки, который его так ужасно преследовал. Собираясь зарезать ближнего, разбойник хотел прежде умыться.
Лекарь, испуганный
криком несчастного, оставил на минуту свои занятия, покачал головой и потом снова принялся потрошить Розу, доискиваясь в ее внутренности тайны жизни, как в древние времена жрец читал тайны Провидения в
жертве, принесенной его божеству.
На
крик этот оглянулся Бир. Если бы мертвецы вставали,
крик этот мог бы их поднять. С силою отчаяния Густав сжал его руку и увлек за собою к месту, где лежала его
жертва.
— А-а! дружище! — сказал Фюренгоф и указал ей на девочку лет десяти, лежавшую, согнувшись в клубок, у одной из дверей. Мегера немилосердо толкнула несчастную
жертву в спину и, не дав ей времени одуматься от страха, принялась хлестать ее лозою до того, что она упала без чувств на пол. Здесь послышался на мосту нетерпеливый
крик и стук.
Около казенного двора собрались во множестве конные и пешие татаре. Они встретили узника ругательствами,
криками, хохотом. Так сонмище сатанинское приветствует свою
жертву у входа в ад.